— Себестоимости.
— А каковы ваши действительные общие потери?
— Меньше восьми процентов. Они точно знают, какие товары таскать… Маленькие, но дорогие.
Я откинулся на спинку кресла и постарался принять умный вид. На двух этапах разговора я совершенно потерял нить их беседы, но Банни, кажется, знала, что делала, и поэтому я предоставил инициативу ей.
— Всех, кого я отправлял расследовать, клеймили шпионами компании, не давая им даже присесть, — говорил Гиббель. — Так вот, до меня дошли слухи, что у вашей команды есть кое-какие связи с организованной преступностью, и я счел…
Он дал своему голосу сорваться, а затем пожал плечами, словно стесняясь довести эту мысль до конца.
Банни посмотрела на меня, и я без труда догадался, что она пытается спрятать улыбку. Она была племянницей дона Брюса, сказочного крестного Синдиката, и всегда забавлялась, сталкиваясь с почти суеверным страхом, испытываемым посторонними к организации ее дяди.
— Думается, мы можем вам помочь, — осторожно сказал я. — Конечно, это будет стоить денег.
— Сколько? — парировал девол, приступая к тому, что известно по всем измерениям как специальность деволов… к торговле.
В ответ Банни что-то быстро нацарапала в своем блокноте, а затем вырвала листок и вручила Гиббелю.
Девол взглянул на него и побледнел до светло-розового.
— Что!! Это же грабеж средь бела дня!
— Если учесть, чего стоят вам потери, то нет, — любезно ответила Банни. — Вот что я вам скажу. Если вы хотите, то мы возьмем небольшую долю с вашей фабрики… Скажем, полпроцента от стоимости сокращения краж с той минуты, как мы возьмемся за дело?
Гиббель за несколько секунд перешел от розового к вулканически красному.
— Ладно! Согласен… на первоначальное предложение!
Я слегка кивнул.
— Прекрасно. Я немедленно поручу дело паре агентов.
— Минутку! Выходит, я плачу такую цену и даже не получаю услуг главного специалиста? Вы что же это пытаетесь тут провернуть? Я хочу…
— Великий Скив стоит за всеми контрактами корпорации М. И. Ф., — перебила Банни. — Если вы желаете заключить контракт на его услуги, то цена будет существенно выше… Скажем, к примеру, контрольный пакет.
— Ладно! Ладно! Сообщение принято! — поспешно отступил девол. — Присылайте своих агентов. Просто надо им быть лучшими, вот и все. При таких расценках я ожидаю соответствующих результатов!
И с этими словами он вышел из кабинета, хлопнув дверью и оставив меня наедине с Банни.
— А сколько ты ему поставила в счет?
— Всего лишь обычный наш гонорар.
— В самом деле?
— Ну… я добавила немного сверху, так как он мне не понравился. Есть возражения?
— Нет. Просто любопытно, вот и все.
— Слушайте, Босс. Вы не против подключить к этому заданию меня? Времени оно много занять не должно, а этот субъект вызвал у меня любопытство.
— Идет… но не главным оперативником. Я хочу иметь возможность всегда вытянуть тебя обратно сюда, если дела в конторе вконец запутаются. Парадом пусть командует твой напарник.
— Никаких проблем. Кто будет работать со мной на пару?
Я откинулся на спинку кресла и улыбнулся.
— Неужели не догадываешься? Клиент хочет организованную преступность, он получит организованную преступность!
РАССКАЗ ГВИДО
— Гвидо, ты уверен, что правильно понял инструкции?
Это Банни говорит. Босс по какой-то причине счел мудрым порадовать меня на этом задании ее обществом. Ну, я не прочь, так как Банни более чем приятна на вид и молодчина с головы до пят, то есть, попросту говоря, поумнее меня, чего я не могу сказать о многих людях, хоть парнях, хоть куколках.
С тревогой я смотрю на это партнерство только по одной причине. Как ни замечательна Банни, всякий раз, когда предстоит дело, у нее появляется заметная склонность к занудству. Это все от того, что у нее затруднения с одной задачкой, сводящейся к тому, что она положила глаз на Босса. Ну, мы все об этом знаем, так как это стало ясно, как день, с их первой встречи. Даже Босс все понял, и это о чем-то говорит, так как хотя я восхищаюсь Боссом, как организатором, он малость туго соображает, когда дело доходит до юбок. Чтобы показать вам, о чем речь, напомню: когда он сообразил, что у Банни и впрямь возникли какие-то виды на него, он чуть в обморок не упал на нервной почве. И это парень, который при мне сталкивался, не моргнув глазом, с вампирами и оборотнями, не говоря уж о самом доне Брюсе! Как я сказал, куколки — не сильная его сторона.
Так или иначе, я говорил о Банни и ее проблемах. Она сумела, наконец, убедить Босса, что на самом деле не пытается подклеиться к нему, а интересуется только успешной деловой карьерой. Ну, это была наглая ложь, и мы все это знаем… хотя Босса ей, кажется, и удалось одурачить. Даже этот зеленый бродяга Ааз догадался, что затеяла Банни. (Это немного удивило меня, так как я всегда считал его главным инициатором поднимать шум. ) Банни всего-навсего переключилась с одного подхода на другой. Главная ее цель осталась неизменной.
А худо в этом то, что вместо прельщения Босса своим телом, которое у нее, как я сказал, выдающееся, она теперь пытается вызвать его восхищение тем, какая она ловкая сотрудница. Этого не слишком трудно добиться, так как Банни работает классно, но подобно всем куколкам, она считает, что у нее ограниченное время для достижения своей цели, пока не подкачала внешность, и поэтому она слишком уж старается, чтобы Босс ее заметил.
Это несчастное обстоятельство может сделать ее настоящей головной болью в районе пониже спины для тех, кто с ней работает. Она так боится, что кто-то другой испортит ее планы, что может заставить лезть на стенку такого умелого работника, как я, своей нервной болтовней о двойной проверке. И все же она отличная куколка, и все мы в лепешку расшибемся ради нее, и поэтому терпим все это.
— Да, Банни, — говорю я.
— Что «да, Банни»?
— Да, Банни, я уверен, что правильно понял инструкции.
— Тогда повтори их мне.
— Зачем?
— Гвидо!
Когда Банни заговаривает в таком тоне, остается разве что подыгрывать ей. Ведь часть моей задачи и состоит в поддержке напарника, когда мы на задании, но также и потому, что если Банни сочтет тебя насолившим ей, то у нее есть на этот случай грозный хук левой. Мой кузен Нунцио открыл это однажды до того, как его уведомили о ее родстве с доном Брюсом, а так как у него челюсть, словно наковальня, о которую я как-то поранил свой кулак без всяких заметных результатов для нее, то я не испытываю желания подтверждать на себе силу удара, которым она отправила его на помост. И поэтому я решил выполнить ее довольно оскорбительное требование.
— Босс хочет, чтобы мы выяснили, как именно товары этого конкретного предприятия разбредаются с его территории незамеченными, — говорю я. — Для этой цели я должен смешаться с рабочими, став одним из них, и посмотреть, не смогу ли я определить, как они это проделывают.
— И… — Говорит она, сверля меня взглядом.
—… и ты тоже этим займешься, только среди конторских. В конце недели мы должны снова встретиться и, сравнив наблюдения, посмотреть, не напали ли мы на ложный след.
— И… — снова вступает она, выглядя чуть взволнованной.
Тут уж и я начал чуточку нервничать. Хотя она и ожидала от меня продолжения, я не мог больше перечислить никаких инструкций, иссякли.
—… и… имм… — заикаюсь я, пытаясь додуть, что же я проглядел.
—… и не поднимать никакой бучи! — заканчивает она, сурово глядя на меня. — Правильно?
— Да. Разумеется, Банни.
— Тогда скажи это!
— И не поднимать никакой бучи.
* * *
Ну, меня малость задело, что Банни сочла необходимым так сильно привлечь мое внимание именно к этому пункту, так как, по-моему, подымать бучу не в моей натуре ни при каких обстоятельствах. И я и Нунцио вовсю стараемся избегать ненужных споров насильственного характера и беремся положить конец таким осложнениям, только если нам их навязывают. Однако, я не стал привлекать внимание Банни к своим задетым чувствам, так как знаю, что она молодчина и не станет намеренно наносить подобные раны по самолюбию такой деликатной личности, как я. Просто она, как я уже говорил, беспокоится об успешном выполнении предстоящей работы, и если я покажу ей, как черство и бессердечно она поступает, Банни зря огорчится. Среди моих коллег многие проявляют схожие признаки нервозности, готовясь к большому делу. Однажды я работал вместе с парнем, имевшим склонность, дожидаясь начала работы, тыкать острым ножом в тела коллег-налетчиков. Вполне можно понять мотивы этих лиц и не обижаться на их личные слабости, когда дело пахнет жареным. Это один из секретов успеха, рано усваиваемый нами, исполнителями. Как бы там ни было, я вынужден признаться, что почувствовал немалое облегчение, когда пришло время браться за дело, позволив на время избавиться от общества Банни.
